Исторический очерк христианизации народов Кабардино-Балкарии.

 Н.П. Голяндин, В.И. Шипилов, В.А. Ютрименко

 

 

 

 

 

 

Народы Кабардино-Балкария одни из первых на Кавказе были просвещены Христовым Учением. В Ι веке от Рождества Христова, когда апостолы разошлись по разным концам Земли с Благой Вестью, Кавказ и Закавказье «посетили с проповедью пять св. апостолов: четыре из числа дванадесяти - св. Андрей, св. Матфей, св. Иуда Фаддей, называемый Левием, св. Варфоломей, и один от семидесяти - св. Фаддей»[2].

Согласно Священному Преданию и святоотеческим источникам, со стороны Черного моря на Кавказ приходили апостолы Андрей Первозванный и Симон Кананит^[3], которые проповедовали христианское вероучение среди зикхов, касогов и алан - предков коренных народов Кабардино-Балкарии.

Апостольский период в истории Христианства Северного Кавказа, неоспоримо доказанный различными материальными и духовными источниками, является тем значимым звеном, которое помогает приоткрыть завесу зарождения самостоятельных епархий и митрополий в составе Константинопольской Церкви, а затем и Русской Православной Церкви, вписывается в общую закономерность возникновения и развития Восточных Церквей.

Условия для раннего распространения христианства в Зихи-Косогии, а несколько позже и в Алании, были идентичны с Грузией, Арменией и Кавказской Албанией. В частности, они были связаны с наличием здесь еврейской диаспоры, в пределах которой первоначально возникли небольшие христианские общины, в том числе и тайные.

Дальнейшее распространение христианства на территории Северного Кавказа обусловлено активной миссионерской деятельностью Византийской империи, где христианство было признано государственной религией. 

Общепризнанным является тот факт, что распространение христианства среди адыгов связано с византийским императором Юстинианом (VI в.). Об этом сообщает Ш. Ногмов, называя Юстиниана «союзником адыхейского народа» и «адыхейским витязем», подчеркивая, что адыги так уважали Юстиниана, что даже клялись юстиниановым столом и юстиниановым троном.[4]

Христианский автор того времени- монах Епифаний свидетельствует, что зихи (приморские адыги) - «народ жестокий и варварский и доныне наполовину неверующий», а касоги (закубанские адыги) –«это люди кроткие и доступные вере; они с радостью приняли слово проповеди»[5].

И уже на рубеже VII-VIII вв. центром христианства на Западном и Северном Кавказе становится Зихская епархия, которая упоминается в епископском списке, составленном в 807-815 гг.

Создание на территории Западного и Северного Кавказа самостоятельной епархии позволило ее представителям принять непосредственное участие во Вселенских Соборах, внести свой вклад в разрешение богословских споров, которые будоражили Восток и определить для себя неизменность халкидонского исповедания веры. Все это способствовало широкой миссионерской деятельности, итогом которой становится повсеместное крещение народов Западного и Северного Кавказа в средние века и признание христианства государственной религией в Зихо-Касогском племенном союзе, а несколько позже и в Аланском государстве.

В этот период наблюдается активное строительство храмов, часовен, монастырей. Многие из этих сооружений сохранились до наших дней. Проведенные исследования позволяют предположить, что формообразование и пространственная организация древнехристианских храмов Северного Кавказа находились в прямой взаимосвязи с особенностями происходящих в них богослужений, миссионерским влиянием, традиционной культурой и обрядностью горских народов, а также в соединении традиций зодчества местных святилищ и жилых строений с канонами христианского храма.[6]

В среде балкарцев и карачаевцев православие также пришло из Византии еще в VI в. при болгарском хане Кубрате, что находит свое отражение во множестве археологических памятников Балкарии и Карачая VI - XIV вв. А летописцы Темирлана (Тимура-Хромого) в XIV в называли асов - балкарцев неверными. По мнению историков, в Х в. Византия освятила «Аланскую епархию», где были построены знаменитые храмы византийского стиля: Сентинский, Шоанинский, Зеленчукские. В более позднее время в Балкарию христианские миссионеры приходили из Грузии, что подтверждает церковь XII в. в ауле Хулам с настенными грузинскими фресками и надписями. В 1743 г. кизлярский дворянин А. Тузов, а позднее академик Клапрот в Верхнем Чегеме видели хранящееся у балкарцев в тайне Евангелие XV в. В 1772 г. академик И. Гюльденштедт осматривал в Верхнем Чегеме «крытую жестью церковь».[7]

Вскоре греческое влияние на Северном Кавказе сменяется влиянием Русской Православной Церкви. Ее просветительская деятельность началась практически сразу после крещения Руси в 988 г.^[8]

Как отмечает митрополит Гедеон, «вместе с основанием Тмутараканского русского княжества возникла и первая русская епархия на Северном Кавказе - праматерь Кавказской епархии»[9]. В состав этой епархии, просуществовавшей около 100 лет, вошли не только русские, но и греки, и косоги. «Тмутаракань была при русских крупным культурным центром - здесь строились монастыри, велись летописи, производились записи событий на мраморных досках. Русские при постройке и украшении церквей стали использовать кавказские орнаментальные мотивы и даже приглашали кавказских иконописцев, в частности обезов-абазин, писать иконы»[10].Особую роль в распространении христианства в конце X- XI в.в. среди народов Северного Кавказа сыграл преподобный Никон, игумен Киево-Печерский, угодник Тмутараканский (таманский). За пострижение в монахи одного боярина Никон навлек на себя гнев князя Изяслава, грозившего уничтожить монашескую пещеру. Никону пришлось покинуть пещеру и уйти в середине XI в. в далекую Тмутаракань и, как говорится в Киево-Печерском Патерике, «обрет место чисто близь града, вселися тамо» и далее «дошед до острова Тмутараканского с князем Глебом Святославичем и тамо седшу на престол, управи, якоже обещася, монастырь свой и возвратися вспять»[11].

Через несколько лет, по устроении монастыря и проповеди христианства, он снова вернулся в Киев. Начавшиеся там смуты среди князей, недовольство нового князя Святослава деятельностью братии Киево-Печерского монастыря в пользу князя Святослава заставили преподобного Никона вновь вернуться в Тмутаракань. По словам историка В.М. Сысоева, «дикий народ объят был изумлением, когда увидел иноческие подвиги Никона, толпами он сходился смотреть на дивного человека и скоро подчинился его влиянию»[12]. Через четыре года после возвращения в Киев преп. Никон был избран игуменом Киево-Печерского монастыря, во главе которого он находился до своей кончины (+ 1088 г.). В общей сложности в Тмутаракани преп. Никон пробыл около 10 лет, распространяя свет Христовой веры.

Благодаря трудам преподобного Никона на Таманском полуострове не только был основан первый монастырь, но и учреждена Тмутараканская епархия, во главе которой около 1088 г. стал епископ Николай. Об этом Кавказском архиерее имеется упоминание в «житии» самого преподобного Никона, затворника Печерского. Как отмечает митр. Гедеон «Никон - насадитель христианства и монашества в древней Тмутаракани - по праву является одним из выдающихся деятелей Русской Православной Церкви на Северном Кавказе. Он также единственный святой русский угодник, о ком точно известно, что он жил и подвизался на Северном Кавказе»^[13].

Дальнейшее разделение христианской церкви в 1054 году на западную (католическую) и восточную (православную), а также распада Тмутараканского княжества в середине XII века, привело к тому, что адыг­ские племена оказались под влиянием, в том числе и духовным, Римской империи. С созданием Генуэзских и Венецианских факторий на побережье Черного и Азовского морей в их среде начинают появляться католические миссионеры, а вслед за ними и крестоносцы, о чем свидетельствуют материальные памятники культуры, обнаруженные на территории республики. Известно, что в 1349 году адыг Жан де Зики был посвящен Папой римским в архиепископы; католиком, очевидно, был и адыгейский князь Миллен (или Верзахт), с которым Папа римский сообщался в 1329 и 1333 годах.

Однако, успехи католических миссионеров были незначительны - католичество принимали лишь отдельные черкесские князья. Оно не смогло пустить на Северо-Западном Кавказе глубокие корни, поскольку ему противостояло достаточно укрепившееся здесь православие. По свидетельству католического историка Джорджио Интериано, путешествовавшего по Северному Кавказу в XV в.,   «черкесы исповедовали христианскую веру и священников имели по греческому обряду... Попы служат по-своему словами и письменами греческими…»[14].

С захватом Генуэзских факторий османами в 1475 году и католические проповедники практически прекратили миссионерскую деятельность в этом крае.

Последующая судьба христианских Церквей Северного Кавказа, по точному замечанию святителя Макария (Булгакова), митрополита Московского и Коломенского (1816-1882), представляет собой почти непрерывную борьбу света и мрака[15]. Христианские народы, населяющие Кавказский регион, а с ними и Церкви их за всю историю свою видели не столько счастливые обстоятельства, сколько испытывали волнения и бедствия.

Так, процесс углубления христианизации был остановлен появлением ислама. Сначала арабская, а затем татара-монгольская и крымская экспансия на Кавказ, начавшаяся в 40-е годы VII века и продолжавшаяся до XVII века, привела, помимо, длительной и упорной освободительной войне кавказских народов с захватчиками, также к противостоянию христианства и ислама.

Но при внешнем восприятии кавказскими народами ислама, Учение Христово продолжало оставаться общечтимой религией, так как семена, посеянные апостолами на земле Северного Кавказа, уже принесли к тому времени обильный плод.

Не были забыты горскими народами и основы христианской религии, которые из-за отсутствия национальной письменности передавались изустно из поколения в поколения и нашли свое отражение в легендах и сказаниях, традициях и праздниках, пословицах и заздравных тостах, заимствовании христианских терминов в обыденную речь и названия.

В жизнь адыгов (черкесов, кабардинцев) вошло соблюдение некоторых христианских постов. Этнограф XIX в. М. Селезнев писал, что адыги «...в начале года постились целую неделю, питаясь одними бобами, праздновали также масленицу, соблюдали 48 дней Великого Поста. В продолжение Поста собирали яйца, не употребляя их даже по надобности, разбить яйцо считалось преступлением. Накануне Пасхи красили яйца, сперва разговлялись ими, потом уже другими яствами. Говорят, что даже теперь... во многих местах в горах соблюдают эти обряды»[16].

До XIX в. сохранялся и обычай «IутыIыж» (Пасха), а в названиях дней недели до сих пор сохранились следы Великого Поста и малого Поста: пятница - адыгская «бэрэскэшху» (большая параскева), среда – «бэрэскэжъый» (малая параскева). Н. Дубровин отмечает, что «...у черкесов нечто вроде мясопуста и сыропуста православной церкви - ллеумышхе и кояште - праздники, исполняемые ежегодно ранней весной, один за другим, с небольшими промежутками. Ллеумышхе в буквальном переводе означает - не есть мяса, а кояште - взятие сыра»[17].

И в балкарском языке сохранены древние следы православной жизни. Хотя сами носители языка часто не всегда понимают, что означают эти названия и откуда они взялись. Июнь балкарцы называют Никкол ай – месяц Николая; июль – Элия ай, месяц Илии; есть даже Абыстол ай – месяц апостола, а в слове, обозначающем церковь, – килиса –можно услышать греческое «экклесия».

Но самое главное христианская вера принесла народам Северного Кавказа проповедь Спасителя- проповедь мира и взаимной любви. С этим словом наша Церковь обращалась ко всем народам на протяжении столетий, с ним же обращается она сегодня ко всем живущим на Северном Кавказе, независимо от их национальной и религиозной принадлежности.

Как показала дальнейшая история, земля Кабардино-Балкарии продолжала плодоносить, представляя лучших своих сынов и дочерей в наследники Небесного Царства.

Так, в царствование Ивана Грозного в 50-60-е годы XVI века в Москву неоднократно приезжали кабардино-черкесские делегации с ходатайством об их добровольном присоединении к Российскому государству. По этому поводу историк Н. М. Карамзин, в частности, писал: « Приехал с Дону князь Д. И. Вишневецкий и с ним Чирак, мурза Черкасский, и бил челом от всех черкас, чтобы их государь пожаловал, дал бы им воеводу своего в Черкассы и велел бы их крестить всех.,.»^[18].

Эти посольства, по мнению Митрополита Ставропольского и Владикавказского Гедеона, «стали одним из важ­нейших моментов в истории христианства на Северном Кавказе, ибо именно тогда Русская Православная Церковь впервые вступила в прямые непосредственные сношения с адыгами»^[19].

В период «смутного времени» на Руси (1598-1613) и позже русско-кабардинские военно-союзнические от­ношения, которые во многом отличались взаимопониманием и соблюдением обоюдных интересов, были несколько ослаблены, хотя контакты между народами не прерыва­лись, как не прерывалась миссионерская деятельность Русской Православной Церкви среди горских народов.

Однако обширность Астраханской епархии и отдаленность от центра вновь создаваемых в Кавказском наместничестве русских поселений вносили много трудностей в духовную жизнь русского православного населения на Северном Кавказе.

Поэтому в 1745 г. по указу Екатерины II в. Кизляре создается Осетинская духовная комиссия. Именно она положила начало миссионерской деятельности среди горских народов Кабарды и Осетии^[20].

В 1774 г. по Кучук-Кайнарджийскому трактату состоялось окончательное присоединение Кабарды к России. В 1785 г. было учреждено Кавказское наместничество, а вновь основанная Кавказская кордонная линия распространилась сплошной цепью военных укреплений от Терека до устья Дона.

В 1793 г. учреждается Моздокско-Маджарская викарная епархия.

В указе Екатерины II об ее учреждении говорилось: «Употребление предками нашими старания, о добровольном распространении Евангельского учения в народах, поблизости к линии Кавказской обитающих, с Божией помощью, имели успех, доказываемый обращением многих осетинцев и тому подобных к церкви нашей благочестивой.

Желая, чтоб таковое распространение и утверждение православия в странах сих наилучшим и надежнейшим образом споспешествуемое было, и уважая обширность Астраханской епархии, не дозволяющую тамошнему архиепископу иметь ближайшее о сих народах радение, признали мы за благо учредить в г. Моздоке епископа викарного Астраханской епархии с именованием Моздокского и Маджарокого, препоручая в его попечение все те обязанности, которые возложены были на Осетинскую духовную комиссию касательно просвещения народов, в близости находящихся».

Выбор Священного Синода на епископство вновь открывавшейся епархии пал на архимандрита Гаия, который тогда же был посвящен в сан епископа...

В конце XVIII – первой половине XIX вв. Россия находилась в состоянии войны с Турцией и Крымом. В целях укрепления южных границ Российской Империи правительство в конце XVIII века приступило к строительству военных укреплений по Тереку и Кубани. Князь Григорий Потемкин предложил Государыне Императрице Екатерине II построить от Моздока до Азова укрепленную оборонительную линию из 10 крепостей и наименовать их в честь: Св. Апостола Андрея, Св. Апостола Павла, Св. Марии, Св. Георгия, Св. Александра Невского, Св. Екатерины, Св. Креста, Св. Владимира, Первопрестольной столицы и Войска Донского. Предлагаемую линию назвали Азово – Моздокской. Однако за ней закрепилось название «Кавказская линия».В начале XIX века Кавказская линия включала Черноморскую кордонную линию, Правый и Левый Фланги, Центр и Владикавказский округ.

Центр Кавказской линии протянулся от Каменного моста на реке Зеленчук до моста Секретного близ Моздока и подразделялся на Кисловодскую и Кабардинскую линии, а также часть Военно –Грузинской дороги. Таким образом, к Центру были отнесены территории в границах современной Кабардино – Балкарии, частично Северной Осетии – Алании и Ставропольского края. Нальчикское военное укрепление по распоряжению генерала А.П. Ермолова было определено главным пунктом, в котором сосредотачивались все военное и административное управление Центра Кавказской линии.

Вместе с русской армией на Кавказ прибыли представители военного духовенства. Первоначально церкви в укреплениях были переносными походными и представляли собою вместительные палатки с престолом, антиминсом, складным иконостасом и иконой – покровительницей части.

По ходатайству генерал-губернатора Саратовского и Кавказского П.С. Потёмкина Священный Синод разрешил возводить постоянные храмы на Кавказской линии.

Кадровый состав военного духовенства формировался согласно штатам, утверждённым Священным Синодом. Финансирование осуществлялось по определенной смете из государственных сумм казны.

Духовенство в военных укреплениях имели обособленную систему управления. В 1797 году во главе военного и морского духовенства был поставлен  Обер – Священник Армии и Флота. Ему было поручено «главное начальство над полковыми священниками, чтобы без него никаких перемен чинимо не было, чтобы все воинские чины, по делам духовного начальства касающимся». Таким образом, управление военным духовенством было отделено от епархиального управления.

С 1840 года вводится должность Обер - Священника Отдельного Кавказского корпуса, который подчинялся Наместнику Его Императорского Величества, управлявшему Кавказским краем, включая Закавказье и Кавказскую линию. Обширнейшие пространства, населенные казаками и горцами, на Кавказе управлялись в течение десятилетий Штабом Кавказской Армии.

С 1858 года должность Обер - Священник переименована в должность Главного Священника Кавказской армии. Он наблюдал, чтобы «служба Божия отправляема была по церковному положению в церкви Главной квартиры в Тифлисе и во всех полковых церквах, чтобы священники особенно пеклись о доставлении раненным и больным воинам утешения веры и Святого Причастия». Заботился, чтобы военные священники, проповедуя слово Божие войскам, внушали им любовь к Вере, Государю и Отечеству.

Средством надзора Главному Священнику служили благочинные. Через них объявлял он священникам предписания начальства и получал сведения о вверенном их смотрению. Принимал от полковых священников через Благочинного в установленное время метрические и исповедные книги и представлял Главному Священнику Армии и Флотов, а также послужные списки клириков со своим свидетельством об их качествах.

В связи с утверждением нового Положения о Кавказском Линейном Казачьем Войске, Указом Священного Правительствующего Синода от 19 июля 1845 года православные церкви казачьих станиц были выведены из управления Кавказской епархии и переданы в введение Обер - Священника Отдельного Кавказского корпуса протоиерея Лаврентия Михайловского.

С возведением военных укреплений на линии   возникали казачьи  станицы. В начале XIX века в Центре Кавказской линии были основаны станицы Екатериноградская (1777), Прохладная (1784), Солдатская (1786), Пришибская (1829), Котляревская (1836), Александровская (1838) и пр. Вскоре в этих станицах были сооружены христианские храмы. Согласно действующему Уставу Духовных консисторий в казачьих станицах церкви строились по проектам и сметам, утвержденным Главнокомандующим Кавказской армией.

Приступая к постройке своих поселений «казаки, прежде всего, отводили место под церковь и обносили его каменной оградой с проделанными в ней бойницами, красота церкви, высота ее колокольни, блеск купола и золоченого креста служили признаком большего или меньшего достатка станицы». Большинство станичных храмов представляло собой деревянное здание на каменном фундаменте с деревянной колокольней на четырех столбах.

В связи с переселенческим движением и хозяйственным освоением Северного Кавказа наблюдалась стремительная динамика роста новых православных приходов. Понимая эти назревшие требования, командующий войсками Кавказской линии и Черномории Павел Христофорович Граббе стал настоятельно добиваться перед Государем императором Николаем I и Священным Синодом учреждения независимой и самостоятельной Кавказской епархии. Территория нового края с каждым годом расширялась. По мере продвижения русских войск возникали новые казачьи станицы, образовывались новые церковные приходы.

Государь Император Николай I утвердил 4 апреля 1842 года доклад Священного Синода об учреждении новой Кавказской епархии. Ее епископу определено было именоваться «Кавказским и Черноморским». Вновь учрежденная епархия открылась 1 января 1843 года. Первым епископом был назначен викарий Киевской митрополии епископ Иеремия (Соловьев) . В период 1857–1861 гг. жителей Северного Кавказа духовно окормлял своим архипастырским служением святитель Игнатий Брянчанинов, который на Поместном соборе Русской Православной Церкви 1988 года был причислен к лику святых угодников Божиих – как подвижник благочестия, аскет и учитель христианской жизни.

С прекращением военных действий на Кавказе и упразднением в 1858 году Кавказской линии на территории Большой Кабарды был образован Кабардинский округ, в 1888 году преобразованный в Нальчикский округ.

В 1867 году церкви Кавказского Казачьего Линейного Войска на Северном Кавказе были переданы в епархиальное ведение. Церковные причты станичных церквей, включая Нальчикскую слободскую церковь, до 1871 года по особому Высочайшему повелению получали содержание от Интендантского ведомства, а также из войсковых сумм. 

До 1885 года церкви Нальчикского округа и в целом Терской области находились в управлении епископа Кавказского и Екатеринодарского. Клировые ведомости и метрические книги церквей и приходов Терской области духовенство представляло в Кавказскую духовную консисторию.

Указом Правительствующего Синода от 17 августа 1885 года Кавказской духовной консистории предписывались все дела, касающихся приходов Терской области, вошедшей в состав Владикавказской епархии, передать в Грузино-Имеретинскую синодальную контору. До 10 сентября 1894 года Владикавказская епархия считалась составной частью Грузинского Экзархата на правах викариатства.

Организационное оформление Владикавказской епархии связано с деятельностью Иосифа (Чепиговского), с 1857 года трудившегося в деле христианского просвещения народов Северного Кавказа. С 1885 года в епархии регулярно проводились съезды духовенства.

В 1889 году епископ Иосиф по собственному прошению был уволен на покой. С 22 июля 1889 году кафедру возглавил, в течение двух лет ею управлявший, епископ Петр (Лосев). Для привлечения образованных пастырей к служению на приходах епископ Петр в 1890 году добился повышения их окладов. По инициативе епископа Петра в 1890 году началось проведение миссионерских собеседований в приходах. С 3 мая 1891 года епископом Владикавказским являлся Иоанникий (Казанский), с 23 августа 1892 года по май 1893 года – Феодосий (Рождественский).

В июне 1903 года на кафедру был назначен Преосвященнейший Владимир (Сеньковский). По его инициативе 5 октября 1894 года последовало Высочайшее утверждение Святейшего Правительствующего Синода о выделении Владикавказской епархии из состава Грузинского Экзархата и образовании из нее самостоятельной епархии. Епархиальному архиерею определено именоваться «Владикавказский и Моздокский».

За время управления епархией (3.06. 1903 - 12.08. 1904) епископ Владимир освятил около 30 храмов, церквей-школ и часовен, в т. ч. кафедральные соборы Михаило-Архангельский во Владикавказе (1894) и Успенский в Моздоке (1904).

С 1894 года все новые храмы строились за счет средств епархии (ранее - при поддержке государственного бюджета и Общества восстановления православного христианства на Кавказе).

Будучи на Владикавказской кафедре, епископ Владимир посетил практически все приходы, в том числе и приход во имя Святого преподобного Симеона Столпника в Нальчике. По инициативе Преосвященного Владимира был организован ежегодный крестный ход с Иверской (Моздокской) иконой Божией Матери из Моздока во Владикавказ через христианские и мусульманские населенные пункты.

В целях оптимизации управления приходами во Владикавказской епархии в 1892 году были образованы 11 благочиннических округов. Приходы Нальчикского округа были отнесены к Екатериноградскому благочинию.

В благочинническом округе функционировал благочиннический совет, состояший из Благочинного его помощника и духовника. Должность Благочинного в тот период исправлял священник Василий Николаевич Жуков.

В 1895 году в епархии было образовано 12 благочиннических округов и одно благочиние единоверческих церквей. Станицы Павлодольская, Змейская, Котляревская, Приближная, Пришибская, Екатериноградская, Солдатская, Курская, Государственная, Прохладная, Ново-Осетинская, Черноярская, Александровская, Старо-Павловская, пос. Ново-Ивановский, слоб. Нальчик и хут. Баксанский вошли в состав IV- го благочиннического округа. Должность благочинного исправлял священник Николай Андреевич Малинин.

22 сентября 1910 года Император Николай II утвердил доклад Святейшего Правительствующего Синода об учреждении во Владикавказской епархии викариатства, с наименованием его «Пятигорским». Викарным епископом был назначен настоятель Бельнического Богородицкого монастыря Могилевской епархии, кандидат богословия архимандрит Арсений (Смоленец). В такой обширной епархии, нужен был помощник правящему епископу.

После революции 1917 года епархиальное управление претерпевает некоторые изменения. С 1918 года вместо духовной консистории действует епархиальный совет. Кроме того, в стране начали существовать и параллельные административные структуры, связанные с раскольнической деятельностью обновленцев.

С приходом к государственной власти членов большевистской партии, сразу же началось планомерное и рассчитанное на перспективу притеснение церковнослужителей, развернулась широкомасштабная антирелигиозная кампания, которая наиболее активно и целенаправленно стала осуществляться после окончания братоубийственной Гражданской войны.

Советская власть с первых дней своего существования поставила задачу - полное, с самой беспощадной жестокостью, уничтожение Православной Церкви.

Эта установка лидеров большевиков ярко выражена в известном ленинском письме «Членам Политбюро. Строго секретно» от 19 марта 1922 г.: "...изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно, ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше»[21].     

Через два десятилетия деятельности по этому плану разрушение зримой структуры Церкви было близко к завершению.

К 1939 г. по всей стране оставалось незакрытыми около 100 храмов из 60000 действующих в 1917 г. На свободе пребывали только 4 правящих архиерея.

По данным специалистов Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета счет за Христа пострадавших шел на сотни тысяч: по разным оценкам, их было от 500.000 до миллиона православных людей. Более чем 400 архиереев подверглись репрессиям, свыше 300 архипастырей были казнены или скончались в заключении[22].

Среди них, окормлявшие паству в Кабарде и Балкарии: сщмч. Димитрий (Иван Иванович Добросердов) расстрелян 21. 10. 1937 г.; сщмч. Иоасаф (Владимир Давидович Жевахов) расстрелян 04.12. 1937 г.; сщмч. Фаддей (Иван Васильевич Успенский) расстрелян 31. 12. 1937г.; епископ Иов (Флегонт Иванович Рогожин) умер в лагере 20. 04. 1933 г.; епископ Никифор (Иван Фомич Ефимов) расстрелян 01. 09. 1937г.; архиепископ Павел (Павел Яковлевич Вильковский) расстрелян 07.05. 1933 г.; епископ Петр (Петр Александрович Савельев) расстрелян 19.10.1937 г.; архиепископ Мефодий (Павел Петрович Абрамкин) расстрелян 14 .02. 1939 г.; епископ Агапит (Антоний Иосифович Вишневский), приговорен к сметной казни, которая была заменена 10 летними сроком в Соловецком лагере особого назначения и многие другие.

Даже поверхностное ознакомление с отдельными архивными документами того времени, когда главной руководящей и направляющей силой в государстве являлась Коммунистическая партия Советского Союза , позволяет констатировать, что борьба с церковью была возведена в ранг государственной политики, так как, по мнению большевиков, новые идеологические устои, основанные на коммунистической морали, были несовместимы с теми постулатами, которые проповедовала Православная Церковь.

Подобное положение дел сложилось и на территории нынешней Кабардино-Балкарской Республики, где по состоянию на 1 января 1926 года «… действовало 9 церквей, имелось 9 церковных советов, насчитывалось 13 человек духовенства…»^[23].  

Первым шагом в борьбе с церковью стала проводимая с 1922 года работа по изъятию церковных ценностей. Формально она была направлена на решение стоящих перед советским государством экономических вопросов, а фактически – предполагала подрыв материальной основы и разрушения Русской Православной Церкви.

Так, согласно протокола № 4 заседания комитета Российской коммунистической партии (большевиков) Кабардинской Автономной области от 28 апреля 1922 года: «Слушали: 1. Об организации комиссии по изъятию церковных ценностей. Постановили:1. Назначить комиссию из трех тов. под председательством т. Фадеева и чл. Абрамова и Жиликова. Председатель – Б. Калмыков (подпись). Секретарь (подпись)».^[24]

С учетом продолжающейся сложной религиозной обстановки местные партийные и советские власти в 30-е годы XX века уси­ливали натиск на религию и продолжали искать новые методы организации антирелигиозной пропаганды и борьбы с влиянием религии. Таковыми явились: запрещение колокольного звона в г. Нальчике[25], запрет на визирование мандатов священнослужителей[26]; проведение антирождественских компаний[27] и т.п.

Очередным этапом в борьбе против верующих и Русской Православной Церкви стало беспрецедентное решение руководства Кабардино-Балкарской

АССР, основанное на указании центральных партийного и государственного органов СССР, о прекращении деятельности церквей на территории республики и их закрытии.

     Об этом красноречиво свидетельствует постановления органов власти о закрытии храмов: в г. Нальчике – протокол от 24 мая 1928 года [28]; на станции Прохладной- протокол № 2 от 29 августа 1938 года^[29]; в станице Александровской Майского района- протокол № 8 от 20 мая 1939 года о закрытии церкви^[30]; в станице Пришибской Майского района- протокол № 12 от 20 сентября 1939 года ^[31]; Николаевского собора в г. Прохладном - протокол № 20 от 20 февраля 1940 года^[32]; в станице Екатериноградской Прохладненского района- протокол № 32 от 19 октября 1940 года^[33] и др.

В принимаемых решениях бывшие церковные помещения местным властям рекомендовалось использовать для организации в них общеобразовательных школ и создания культурно-просветительных учреждений, что зачастую не делалось^[34].

Но, не смотря на то, что церкви на территории республики были полностью закрыты и ликвидированы, партийные идеологи коммунизма старались вытравить окончательно из сердец и умов граждан религиозные чувства.

Для этого на заседании бюро Кабардино-Балкарского обкома ВКП(б) от 21 апреля 1930 года, принято решение:«… 1. Создать оргбюро Союза безбожников в составе: т.т. Настаева (председатель), Кашеева, Солчатова, Максидова и Нарзскова.2. Предложить оргбюро в двухнедельный срок разработать ряд мероприятий по усилению антирелигиозной пропаганды в области…»^[35].

Антирелигиозная пропаганда и агитация, по требованию партийных и советских органов республики велась активно и целенаправленно во всех трудовых коллективах организаций, предприятий, колхозов, в учебных заведениях. Этой работой были охвачены учащиеся средних общеобразовательных школ. Были организованы специальные курсы по подготовке лекторов и пропагандистов по данному направлению идеологической деятельности.

Составлялись всевозможные планы по проведению различных мероприятий антирелигиозного характера. К этой деятельности подключались лекторские силы общества «Знание», организованные для «активной и целенаправленной идейно-просветительской работы». Однако если судить по приведенным на высшем партийном республиканском форуме коммунистов статистическим показателям, то как-то не особо активно граждане Кабардино-Балкарии вливались в ряды воинствующих безбожников^[36].

В период Великой Отечественной войны и послевоенные годы отношение государственной власти к Русской Православной Церкви несколько улучшилось. Свидетельством этому стали регистрация и открытие более 10   православных общин и приходов, которые располагались в г. Нальчике, г. Прохладном, ст. Солдатской, п. Докшукино, ст. Екатериноградской, сел. Баксан, сел. Крем-Константиновке, ст. Пришибской   и др.

Как следует из множества архивных документов даже в период руководства страной Н.С. Хрущева- непримиримого врага религии, в населенных пунктах республики продолжались совершение православных обрядов крещения, венчания, погребения и заочных отпеваний. Верующие продолжали активно принимать участие в религиозных праздниках.

При этом, по мнению А.Х. Каров, исследовавшего большое количество архивных документов по данной тематике, «…несмотря на определенные кризисные явления в православной жизни страны в 70-е годы, связанные с угасанием сельских приходов, падением религиозной жизни прихожан, нехваткой священно- и церковнослужителей, «размыванием» религиозного сознания, православная церковь про­демонстрировала жизнестойкость и способность к «выживанию»… при этом «религиозная обрядность среди этнических православных христиан оставалась относительно высокой, в том числе и в Кабардино-Балкарии»[37].

Причем активно проводимая идеологическая работа партийно-советских органов со временем стала давать серьезные сбои, что невольно признавали и руководящие партийно-советские органы республики.

Например, в отчете о работе аппарата Уполномоченного Совета по делам религии по КБАССР за 1981 год отмечалось: «…На территории

республики действует 7 зарегистрированный религиозных объединений русской православной Церкви, их них 5 в городах и 2 в сельской местности… Посещаемость храмов и молитвенных домов на уровне прошлых лет, в обычные дни в церкви бывает от 20 до 60-80 человек верующих, в подавляющем большинстве женщины.

     Молодежь на богослужения не ходит, за исключением службы на пасху, когда в церкви собирается много молодежи комсомольского возраста, … простаивают в церкви во дворе до полуночи…»^[38].

Последующий период с 1988 года по настоящее время церковные историки справедли­во именуют вторым крещением Руси, свидетельством чему стали многочисленные крещения детей и взрослых, строительство новых и реставрация старых православных храмов. Возобновил свою работу Святейший Синод Русской православной церкви. Данный процесс получил развитие и в Кабардино-Балкарии.

Сегодня Благочиние Нальчикского округа, возглавляемое митрофорным протоиреем Валентином Николаевичем Бобылевым, входит в Пятигорскую и Черкесскую Епархию, руководимую епископом Высокопреосвященейшим Феофилактом (в миру Курьянов Денис Анатольевич), высокообразованным пастырем, наполненным христианской любовью и готовым на самопожертвование.    

Епархия, благочиние, православные общины их настоятели и служители республики (а их насчитывается несколько десятков) сегодня при поддержке органов государственной власти и местного самоуправления принимают активное участие в укреплении православия в регионе,   в реставрации и строительстве новых храмов.

Некоторые из них, в том числе церкви Преподобного Симеона Столпника в г. Нальчике, Святителя Николая в г. Прохладном, Святителя Михаила Архангела в г. Майском, Преподобного Евфимия Нового в ст. Екатериноградской, Свято-Троицкий монастырь и ряд других, взяты под охрану и поставлены на государственный учет КБР как памятники истории и культуры.

О возрастании роли православия во всех сферах жизни Ка­бардино-Балкарии свидетельствует сегодня много фактов. В том числе, открытие новых приходов, значительное увеличение количества населения, которое участвует в крещении, православных молебнах и праздниках, рост числа детей и молодежи, изучающих закон Божий.

Православные церкви и общины принимают самое активное участие в общественно-политических и культурных мероприятиях, проводимых в республике. Например, они, наряду с национально-культурными центрами, являются конкретными организаторами таких знаменательных событий в культурной жизни России, как Дни славянской письменности и культуры, День единения славян, концерты духовной музыки и многие другие. Ежегодно на праздник Рождества Христова Благочиние организовывает участие детей республики в Епархиальной елке в г. Пятигорске, проводимой владыкой Феофилактом.

С 18 июня по 28 июля 2013 года в Пятигорской и Черкесской епархии прошел крестный ход, приуроченный к 1025-летию Крещения Руси и 25-летию начала возрождения церковной жизни в современной России.

Духовенство и миряне пронесли за месяц главные святыни епархии – Моздокскую икону Божией Матери и ковчег с частицами древа Честного и Животворящего Креста Господня – от Свято-Троицкого женского монастыря в Зольском районе КБР до Александро-Невского мужского скита в Нижнем Архызе (КЧР).

Главные точки маршрута – Нальчик, Майский, Прохладный, Новопавловск, Пятигорск, Лермонтов, Железноводск, Минеральные Воды, Кисловодск, Ессентуки, Черкесск, Карачаевск. Этот путь соединит верховья Терека и Кубани, начавшись у восточных отрогов Эльбруса и завершившись у западных подножий высочайшей вершины России. После того как епископом Пятигорским и Черкесским Феофилактом была совершена Божественная литургия в Свято-Троицком Серафимовском женском монастыре, епархиальные святыни подняли на борт вертолета МЧС и совершили облет границ КБР, пролетели над Эльбрусом и совершили посадку в г. Нальчике. Над ущельями, городами и селениями епископ Феофилакт и священнослужители молились о мирной, благоденственной жизни на Кавказе.

Завершая краткий исторический очерк об истории Православия в Кабардино-Балкарии, следует отметить, что ничего не происходит без воли Божией. Господь представляет нам в истории важнейший урок: Он – единственная путеводная звезда для любого народа.